Июль 2004 года,
Московский дворец молодежи.
Текст: www.igorbalalaev.ru
– Игорь, как проходит отпуск?
Игорь Балалаев: Прекрасно.
Он проходит в неторопливом ожидании следующих событий. На сегодняшний день
предаюсь «обломовщине».
– Думаете о сцене, о каких-то
новых проектах, о работе или полностью уходите от этих мыслей?
И.Б.: Не могу сказать,
что целенаправленно об этом думаю, но иногда находит. Все равно ведь, хоть и
порционно, об этом думаешь, и в итоге происходит некое накопление. Возникают
мысли, которые потом тебя толкают на действие... Собственно вывеской «мюзикл»
уже не удивишь никого, а вот содержание, достойное явления, – другое дело. Для
меня лично сегодня было бы интересно работать в каком-то новом проекте, не
знаю, какое слово точнее подобрать, мюзикл, спектакль, но проект как плод
усилий какой-то хорошей команды, интересной, талантливой команды. Мне не
интересен сейчас перенос, копирование.
– Можете в этом же ключе сравнить
три проекта, в которых Вы участвовали в завершившемся сезоне?
И.Б.: Конечно, Фролло
это большая роль, огромная, в «12 стульях» Ипполит Матвеевич тоже. «R&J» для
меня сейчас интересен тем, в первую очередь, что компания хорошая, команда.
Роль в «R&J» для меня стала неким продолжением пути. «Нотр-Дам де Пари» был
открытием, и жанра этого, о котором я думал, работая раньше. Я думал, что,
наверное, мне бы удалось что-то сделать. Потому что нравится, получается.
Ипполит Матвеевич в этом плане совсем родная тема, потому что спектакль был
сделан нами всеми, а, значит, и мной, в частности. Тут невозможно делить. Он
как ребенок, это творение мое, совместное с ребятами, с режиссером, с
композитором, с поэтом, с хореографом нашим любимым. Все это очень близко мне,
это часть меня. Это мое самое родное на сегодняшний день. Это уже не отдам, не
променяю ни на что иное.
– Игорь, своего персонажа Вы
зовете исключительно Ипполитом Матвеевичем, никогда Кисой. Почему?
И.Б.: Я уже говорил
что-то на эту тему. Все зовут его Кисой, это как-то обыденно, Киса.. Кисой-то
он стал не сразу, это кличка, приклеилась и осталась. Для меня все-таки скорее
Ипполит Матвеевич, нежели Киса. Видимо, чуть ближе человека к себе держишь,
что-то о нем знаешь, есть от него какие-то ощущения. Хотя Киса мне тоже
нравится.
– Скучаете?
И.Б.: Да. По
спектаклю, да.
– А по Нотр-Даму?
И.Б.: Не могу сказать,
что тоскую. Есть у меня очень хорошее понимание того, что это было интересно,
это было важно, это было по-настоящему. Но и простился я с этим так светло. И,
в принципе, нет тоски. Может быть, со временем опять возникнет желание, но пока
нет, не скучаю. Рад, что это было, но спокойно отношусь к тому, что этого нет
сейчас. Примирение какое-то, вроде того, что все случилось вовремя – вовремя
оно возникло, вовремя оно ушло.
– Многие с Вами не согласятся.
И.Б.: Возможно, это
плод моего настроения сегодняшнего, это ведь тоже очень переменчивая штука, в
принципе, может, и захочется снова, но пока не наступил этот момент.
– К вопросу о ролях: существует
мнение, что хороший актер может сыграть всё. Есть ли какие-то рамки, за которые
Вы никогда не выйдете?
И.Б.: Скажем так... Не
могу о себе сказать, что могу все сыграть. Охотно соглашаюсь на то, что
предлагают, потому что меня в этом смысле очень заинтересовывает сама по себе
идея. Ты можешь почувствовать, захотеть, услышать в роли тебе лично созвучные
нотки, примерить нечто совсем иное и в этом ином быть другим... Видимо, легче
поверить в собственную способность стать другим, когда тебе об этом говорят:
«Вот, эту роль попробуй, это твое». Может быть, удивление какое-то возникает, а
потом ты начинаешь на себя это примерять и как-то верить в то, что ты можешь в
это войти и это изобразить. Это, в общем, в том же ключе, что и вопрос о том,
какую роль хотел бы сыграть. Я не могу сказать, что есть какая-то роль-мечта.
Мне было бы интересно что-то такое попытаться найти в той роли, которая пришла
ко мне, и слава богу, ведь не случайно это происходит. Но с другой стороны, это
история очень индивидуальная. Нужно просто быть готовым и создавать
обстоятельства таким образом, чтобы эти роли к тебе приходили, так или иначе. В
общем, лотерейный билетик, который ты должен купить сам. Конечно, Господь или
случай могут помочь, но первый шаг тобой должен быть сделан, чтобы оказаться в
нужное время в нужном месте.
– Есть ли у Вас любимый мюзикл,
который можно было бы сыграть у нас? Из тех, что в России еще не поставлены?
И.Б.: Не знаю. На
сегодняшний день я очень загорелся идеей чего-то оригинального, собственного,
рожденного здесь. Скажем, замечательный спектакль «Юнона и Авось», который всех
поразил и удивил, потому что он был настоящим. Талантливым. Не знаю, как
сформулировать точнее, что отображает принцип удачного спектакля. «Норд-Ост»
тоже здорово. История очень ёмкая, и в тоже время полна очень понятных
человеческих переживаний, страстей. Хороший спектакль. А «Кошки», «Призрак
оперы»... Это класс, что я могу сказать, но... Наверное, роль играет тщеславный
момент. Ипполита Матвеевича сыграли великие, но никто его не спел – и ты
чувствуешь себя пионером. А эти мюзиклы... Они уже перепеты, спеты, хорошо это
сделано, и сделать так, чтобы удивить, действительно явить откровение, это...
Хочется что-то создать, и это созданное будет уже чем-то большим, нежели то,
что ты хорошо играешь какую-то роль. То, что создано тобой, оно имеет право на
отдельную жизнь. И вот это мне кажется пиком работы. Не могу сказать, что я
достиг этого, но хотелось бы. Копия – это история более менее хорошего
исполнения чего-то уже созданного. Скажут, да, он хорош в этой роли, а вот так
чтобы это стало чем-то особенным... Что-то вроде того, что «Гару – Квазимодо».
– Есть какие-то планы насчет кино,
можете о них рассказать?
И.Б.: Пока нет. Да,
был съемочный период у Тиграна Кеосаяна, в его сериале. Осенью выйдет этот
сериал «Ландыш серебристый». Но пока комментировать никак не могу, поскольку
сам еще не видел материала. Это был мой первый опыт, интересный.
– Собираетесь развивать?
И.Б.: Ну, если «фишка
ляжет», то да, собираюсь.
– Хотите?
И.Б.: Да, хочу, мне
это любопытно попробовать. Потому что это тоже возможность создать что-то. А
там уж как получится. Пытаться надо, пробовать.
– За новинками кинематографа
следите? На «Ночном дозоре» были? Владимир Малюгин принимал участие в съемках.
И.Б.: Нет еще, но
хочу. А Володя там в качестве каскадера? Кстати, очень хороший актер. Он
работал в Саратовском ТЮЗе, я видел его студенческую работу в записи, «День
Рождения Инфанты», он играл Шута, мне очень понравилось.
– Почти год назад в интервью Вы
сказали, что чувствуете себя артистом Омской драмы, изменилось ли что-нибудь?
И.Б.: Видимо, что-то
такое иногда случается, что навсегда остается в жизни твоей. На сегодняшний
день я могу сказать только об этом театре, что это Мой Театр. Но это и не
плохо, и не хорошо, это не в укор моему сегодняшнему периоду, я также могу
сказать, что мое родное это «Стулья», так же как когда-то была Драма. То же и
про институт, это тоже какая-то часть меня. А Драма... Как-то все так,
кульминационно сложилось, было нечто важное. Там мне все дорого, люди, сам
театр. Это даже не то, что я могу над собою горделиво вздымать как стяг, а это
уже то, без чего не могу жить, это стало частью моей. Недавно театру
исполнилось 130 лет...
– Кого из Ваших коллег по Омской
драме можно увидеть в московских театрах?
И.Б.: Сергей Олексяк в
«Эрмитаже».
– В завершение разговора хотелось
бы задать вопрос, многих интересующий и имеющий самое непосредственное
отношение к Вашему творчеству. Любите ли Вы сладкое?
И.Б.:
(улыбаясь) Да...
– Очень?
И.Б.: Да, очень.
– Тогда закономерно встает
следующий вопрос, чем же благодарить Вас за хороший спектакль – цветами или
конфетами?
И.Б.:
(смеется) В этом случае, я думаю, вполне достаточно и
аплодисментами. Ну а так... «И того и другого, и можно без хлеба»!
– Теперь можете на это
рассчитывать! Спасибо Вам, Игорь, за интересное интервью. Желаем Вам после
хорошего отдыха с новыми силами приступить к работе, а в работе – удач и
свершений! И до новых встреч!
И.Б.: Спасибо вам!
Команда www.igorbalalaev.ru благодарит
за интересные вопросы Фан-клуб И. Балалаева. Отдельная благодарность K.
Михельсону за гостеприимство.
